«…я ничего не могу придумать, кроме этих его слов: «Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный!»

                                        Аркадий и Борис Стругацкие, «Пикник на обочине»

Сколько времени существует человечество, сколько книг было написано умнейшими людьми, сколько научных трудов законспектировано старательными студентами-философами, сколько действий предпринято на благо общества, но лично я не могу назвать ни одного определения, которое бы лучшим образом выражало, что такое справедливое общество. «Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженным».

Вы спросите, а какое отношение друг к другу имеют личностное понятие счастья и общественное справедливость. Но согласитесь, разве возможна справедливость, если хоть кто-то несчастлив, и наоборот, возможно ли счастье, если где-то творится несправедливость?

И еще один вопрос из неразрешимых – люди, начиная с древнейших времен, борются за справедливое общество. Любой правитель всегда уверен, что печется о благе своих подопечных. Но почему, несмотря на усилия, справедливое общество так никогда и не было построено?

Греки мечтали устроить идеальное государство, такое же прекрасное, как их скульптуры. Но найти «золотое сечение» в обществе оказалось сложнее, чем в искусстве. Платон писал об идеальном строе в диалоге «Государство». И возможно в какой-то краткий период города-государства с демократической системой правления, где решение выносится путем голосования, где любой гражданин может высказаться и быть услышанным, были близки к эталону демократического правления. Но вспомним, кто такой гражданин свободного греческого города – это свободный мужчина. Все благополучие городов держалось на труде рабов, у которых, конечно, не было никакого права быть услышанными на городской площади – форуме. Это так далеко и от справедливости, и от счастья!

Сознание философа или просто человека, ценящего здравый смысл, борется в каждом из нас с ностальгией по чуду, со странной верой в то, что на самом-то деле «так жить нельзя» и «все должно быть иначе». Но как?

История подсказывает, что мечты о справедливом обществе появляются в эпоху нестабильную. В момент зарождения капитализма в Европе лорд-канцлер Англии Томас Мор придумал занимательное повествование о загадочном острове Утопия. Он так красиво описал жизнь на этом острове – где «от каждого – по способности, каждому – по потребности», где все работают по шесть часов в день, изучают ремесла и науки – что на долгие годы снискал славу гуманного политика.

Итальянец Кампанелла придумал «Город Солнца», в котором нет частной собственности, где государство поддерживает развитие наук и образования, обеспечивает воспитание детей. Идеальным государством «Новой Атлантидой», по мысли англичанина Френсиса Бэкона, руководило собрание мудрецов «Соломонов дом». Именно философы, ученые, мудрецы в книгах знают о том, как должно быть устроено общество, именно они пекутся о благе всех.

И вот XX век показал нам, возможно ли такое идеальное общество. Люди, которые и вправду желали другим и себе счастья и были абсолютно уверены в правоте своих взглядов, создали губительные государственные машины – коммунистическую и фашистскую. «Осуществление» всеобщего счастья на Земле убило мечту: Город Солнца обернулся концлагерем. XX век стал временем крушения надежд, веком антиутопий. Достаточно вспомнить ужас жизни людей-номеров из романа Замятина «Мы», чтобы понять, что нет, невозможен рай на земле. «Чевенгур» и «Котлован» Андрея Платонова были написаны еще до Второй мировой войны, а раскрытие ужаса форм, которые может принять общество, произошло позднее.

Такая прекрасная идея – создать общество, где все были бы счастливы, все время разбивалась о невозможность воплощения. Причем лучшие умы человечества понимали, что идея прекрасна только в момент ее замысла.

И о чем бы ни мечтали философы, есть нечто такое в душе человека, что не позволит ему забыть себя ради всеобщего блага. Ведь чтобы общество было справедливым и счастливым, нужно чтобы одновременно с этим выполнялось известное библейское требование: каждый должен возлюбить ближнего как самого себя. Возлюбить – и не больше, и не меньше. Тогда только возможно счастье, всем, бесплатно и чтобы никто не ушел обиженный.

«Любить нельзя заставить» – поставьте запятую в этой фразе, как в известной загадке «Казнить нельзя помиловать», и вы получите ответ. Просто так нельзя полюбить всех и каждого. Эгоизм человека не позволяет ему соединиться с другими. В мире растущих потребностей мы каждый раз убеждаемся, что все меньше и меньше считаемся с мнением самых близких, но все больше и больше зависим от них. Мы зависим даже от людей вовсе нам незнакомых.

Я завишу от китайского рабочего, который, щурясь в полутемном бараке, сшил джинсы, которые я купила в дорогом магазине. Я завишу от босой женщины, собирающей чайные листья в горах, именно этот чай утром помогает мне проснуться. Я завишу от вечно глушенного паленой водкой мужика, который штамповал детали для автомобиля, в котором я добираюсь до работы. И от той учительницы, у которой до зарплаты осталось 30 рублей и от этого «нет настроения». Ведь это она влепила двойку «ни за что» моему соседу, а он от обиды расколотил лампочку в подъезде. И поднимаясь по лестнице в темноте, я свалилась и испачкала новые джинсы, сшитые трудолюбивым китайцем. Да ладно джинсы, пятеро из семидесяти моих соседей, в том числе бабушка обиженного двоечника, набили шишки. Смешно? Но ведь мы все и вправду настолько склеены друг с другом, что если б могли это осознать, не двинулись бы с места. Стало бы страшно.

Потребность в счастье и справедливости заложена в природе человека, но и причина невозможности построения счастливого общества – внутри человека. Это его эгоизм. Именно эгоистическая природа человека не дает объединиться ему с себе подобными. Объединиться люди могут только в случае опасности – поэтому так живучи и мобильны националистические и фашистские режимы. Вот – мы, а вот – враги: чтобы выжить, нужно уничтожить врага. И опять ни счастья, ни справедливости!

Наш эгоизм должен нас заставить соединиться с другими, и потому с каждым днем мы все больше осознаем зависимость друг от друга. Ведь потребность в объединении также заложена в природе человека, и именно эгоизм, не позволяющий нам объединиться, должен стать той основой, над которой человечество поднимется для построения нового общества. По большому счету мы уже соединены, осталось только осознать это.