Кооперация является новой формой общественного хозяйства, которая может иметь успех только при условии известного во¬одушевления, морального подъема участников этого хозяйства. В этом глубокое принципиальное отличие кооперации от капи¬тализма.

Капитализм обращается к грубым и первобытным инстинк¬там человеческой природы — к инстинктам эгоизма. Жажда бо¬гатства, жажда власти, страх перед потерей заработка — вот ос¬новные хозяйственные мотивы человеческого поведения в капи¬талистическом обществе.

Человек в строе капитализма превращается в слугу капи¬тала. Но ведь капитал — продукт самого человека. Таким об¬разом капитализм заключает в себе нечто противоестествен¬ное и как бы безумное. Вещь, созданная человеком, становится его собственным повелителем.

В этом заключается своеобразный фетишизм капитализма, природа чего была так гениально раскрыта Марксом в его зна¬менитых страницах о товаре—фетише. Как деревянный идол, сделанный собственной рукой дикаря, становится для дикаря богом и кажется дикарю управляющим всем его поведением, так и трудовой продукт цивилизованного человека становится при господстве капиталистических отношений повелителем этого самого человека и определяет собой, в его собственных глазах его поведение.

Банальным образом этого господства в современном строе хозяйства вещи над человеком является власть над человечест¬вом денег, золотого тельца.

Золото, иначе говоря — капитал, " царит над миром. И не только пролетарий, рабочий, лишенный средств производства, подвластен капиталу,—нет, и сам капиталист служит золотому идолу.

Чрезвычайно любопытна в этом смысле личная жизнь круп¬нейших капиталистов современного мира — американских мил¬лиардеров. Эти люди —Гульды, Морганы, Рокфеллеры,—рас¬полагающие или располагавшие невероятными денежными ка¬питалами, менее всего пользовались своей хозяйственной властью для удовлетворения своих личных потребностей. Они отнюдь не ушли «в свое удовольствие», отнюдь не тратили своих огромных богатств на роскошь и прихоти личного вкуса.

Напротив, эти люди, которым в мире чувственных наслажде¬ний все было доступно в самом неограниченном размере, в своей личной жизни были образцом упорнейшей и напряженнейшей работы, иногда прямо самоотречения.

Скромная и умеренная пища, отказ от каких бы то ни было развлечений и непрерывный труд, поглощавший до конца всю их духовную и физическую энергию,—такова была жизнь этих владык и вместе слуг капитала, олицетворявших собой в обще¬ственном мнении власть золота, но в свою очередь порабощен¬ных капиталом, хотя и в другом смысле, чем рабочие*.

Таким образом и капиталист, и рабочий пбдчинены в капи¬талистическом мире, хотя и в разных формах и смыслах, капиталу.

Истинным владыкой этого мира является не человек, хотя бы и капиталист, а безличная сила общественных отношений ка¬питалистической системы, сила, господствующая над всем капи¬талистическим обществом,— капитал.

Кооперация представляет собой прямо противоположную си¬стему хозяйства. В ней царит не капитал, не вещь, а человек, личность*. И для успеха кооперации требуется господство в ду¬ше человека не жажды богатства, а чувства общественной со¬лидарности, готовность жертвовать личным интересом ради ин¬тересов общественной группы *.
Вот почему кооперативное хозяйство настоятельнейшим об¬разом требует воспитания соответствующего человека.
Затрачивая огромные суммы на поднятие духовного уровня современного человечества, устраивая библиотеки, музеи" учеб¬ные заведения, курсы, лекции, народные дома, кооперация"сле¬дует не только свойственным ей идеалистическим мотивам, но и своему правильно понятому хозяйственному интересу. Ибо для достижения своих хозяйственных целей кооперация должна прежде всего создать человека, способного ей служить.

Кооперация может преуспевать лишь в атмосфере энтузиаз¬ма, увлечения высокими целями. Энтузиазм так же необходим кооперации, как жажда богатства капитализму.

Попробуйте представить себе цветущее капиталистическое хозяйство в среде людей с психическим строем первых христиан — не является ли само предположение такого обществен¬ного состояния внутренне противоречивым? Христианский от¬шельник—спекулирующий на бирже; христианский мученик — считающий свои барыши и накопляющий капиталы — все это чудовищно, невозможно и нелепо.

Столь же невозможна кооперация среди людей, чуждых об¬щественной солидарности и думающих лишь о себе.
Но в то время как капитализму не приходится заботиться о создании требующегося для него человека — ибо об этом до¬статочно позаботилась сама природа,— кооперации нужно со¬здавать своего человека с величайшими усилиями, так как весь современный строй хозяйства воспитывает в человеке отнюдь не те душевные свойства, которые требуются для кооперации*.

Кооперации нужно идти против господствующего течения, создавая встречное историческое течение, которое должно пре¬одолеть течение капитализма.
И кооперации удается побеждать капитализм. Каждый год возникают новые и новые тысячи кооперативов, примыкают новые и новые миллионы работников к великой кооперативной армии мира.
Но победы и завоевания кооперации возможны лишь бла¬годаря росту кооперативного воодушевления и энтузиазма.

Вот почему в кооперативной литературе обычно так сильно звучит идеа-листический мотив. Почти все популярные работы, посвященные кооперации,— все эти бесчисленные брошюры и листовки, кооперативные календари, журналы и газеты, кото¬рые расходятся среди миллионов кооператоров,—являются в большей или меньшей степени хвалебными гимнами коопера¬ции, более или менее удачными попытками доказать величие, силу и моральную красоту кооперации.

Правда, научное исследование должно подходить к коопера¬ции с таким же беспристрастным анализом, как и ко всякому другому предмету изучения. Но кооперативная пропаганда ста¬вит себе иные цели и совершенно законно апеллирует не только к разуму, но и к чувству человека, стремясь увлечь массового читателя яркими картинами возвышенности и благородства це¬лей кооперативного движения.

При таком положении дела и для научного исследования ко¬операции вопрос о конечной цели кооперации — о кооператив¬ном идеале — приобретает первенствующий интерес*.

К чему в конце концов стремится кооперация — действи¬тельно ли ее конечная цель так высока, как это думают кооператоры?
Что цели кооперации благороднее, чем цели капитализма, это ясно само собой и ни в каком доказательстве не нуждается.

Но многие (даже кооператоры) думают, что цели кооперации могут требовать себе предпочтение лишь по сравнению с целями существующей хозяйственной системы — капитализма *.
Кооперация~выросла на капиталистической почве и питается соками капиталистического общества. Весь смысл современной кооперации заключается в борьбе с различными формами капи¬тализма. Кооперацию, как она реально существует в обществе нашего времени, почти нельзя себе представить вне капитализма и частной собственности.

В основе современной кооперации, несомненно, лежит част¬ная собственность, и не только частная собственность, но и ка¬питалистическая эксплуатация труда. Паи, проценты на капи¬тал, наемный труд — что это такое, как не элементы капита¬лизма?

Многие очень убежденные апологеты кооперации являются столь же убежденными противниками социализма и сторонни¬ками общественного строя, основанного на частной собствен¬ности.
Не говоря уже о таких исторических деятелях кооперации, как Шульце-Делич, все мировоззрение которого было насквозь проникнуто мелкобуржуазным духом, и теперь большинство вождей кооперации не стоит на почве социалистического миро¬воззрения.

Только в тех странах, где кооперация связана на практике с политическими партиями, мы видим мощные кооперативные течения, принципиально приемлющие социализм. Но и тут ря¬дом с социалистической кооперацией мы встречаем кооперацию, самым решительным образом враждебную социализму.

В то же время следует подчеркнуть, что и социалистическая кооперация * столь же твердо, как и либеральная и консерва¬тивная, строит все хозяйство на буржуазной основе.

Паи, проценты на капитал и наемный труд в равной мере свойственны всякой кооперации, кроме трудовой, независимо от ее партийной окраски.

Нисколько не удивительно поэтому, что кооперативные иде¬алы (даже представляющие собой социалистическую коопера¬цию) обнаруживают сильное тяготение к буржуазным теориям прибыли — к теориям, отрицающим борьбу классов, эксплуата¬цию труда капиталом и т. д.

Эти идеологи хотели бы оправдать с точки зрения теории ту реальную практику кооперации, которая исходит из капитали¬стических отношений как своей естественной основы.

И вот с этой точки зрения, которая является в кооператив¬ном мире, безусловно, преобладающей, кооперативный идеализм кажется чем-то весьма половинчатым и компромиссным.

Кооперация оказывается при таком понимании идеологией мещанства.
Частная собственность должна быть сохранена, но лишь в виде мелкой собственности, доступной рабочему. Процент на капитал и, значит, капиталистическая прибыль также должны остаться, но опять-таки ограниченные невысоким пределом. Сохраняется и эксплуатация труда капиталом, но опять лишь в из¬вестных границах.
Словом, кооперация в таком понимании оказывается как бы новой формой капитализма, ограниченного в интересах трудя¬щихся масс.

Если бы это понимание кооперации было верным, то о коопе¬ративном идеале совсем нельзя было бы говорить.
Ведь сущность идеала в том-то и заключается, что идеал есть некоторый абсолют, нечто верховное, не знающее ограничений.

Идеал есть верховная ценность, на которой основываются и из которой исходят низшие ценности, но выше которой ничего нет и быть не может.

Социальный компромисс, как бы он ни был необходим и практически целесообразен, никогда не станет идеалом. Напро¬тив, идеал всегда является сам по себе чем-то стоящим вне и выше всевозможных компромиссов.
Если кооперация является только компромиссом, значит, она не есть ни в каком смысле социальный идеал.
И, конечно, существующая кооперативная идеология до сих пор была не в силах вскрыть природу кооперативного идеала. Наоборот, эта идеология сделала все, чтобы затемнить эту при¬роду и представить кооперацию в мещанском виде социального компромисса.

Однако если бы эта идеология была объективно правильна и если бы кооперация была лишь компромиссом, то было бы непо¬нятно, откуда практика кооперации черпает столько идеализма.
Ведь оставляя в стороне всякие теории и обращаясь к живой действительности, нельзя не видеть, что кооперативное движение в целом проникнуто самым действенным и мощным, неподдель¬ным в своей искренности, глубоким идеализмом.

Кооперация по своей идеалистичности является единственным в своем роде социальным движением современности.

В кооперации больше идеализма, чем хотя в социализме на¬ших дней. Современный социализм имеет узкоклассовый харак¬тер и его пафосом является преимущественно классовая враж¬да— на одном полюсе и классовая солидарность — на другом. Конечно, и в социалистическом движении, как оно выражается ныне, очень много самого чистого морального пафоса и идеа¬лизма.

Но наряду с этим социалистическому движению свойст¬венны и мотивы далеко не высокого характера — даже мо-" тивы прямо низменные, как жажда личного обогащения, зависть бедных к богатым и т. д. Все вместе составляет весьма сложную амальгаму с высокими мотивами и создает своеобразный социа¬листический пафос, в котором рядом с элементами морали ог¬ромную роль играют и мотивы классового и личного эгоизма.
Напротив, кооперативный пафос другой природы, и в нем го¬раздо сильнее звучат чистые, благодарные струны человеческой души.

Кооператоры любят сравнивать свое движение с движением первого христианства, и, действительно, кое-что общее тут есть. Как и первые христиане, кооператоры надеются возродить мир не мечом и насилием, а общей дружной работой на пользу всех; как и первое христианство, кооперация интернациональна — она стоит вне национальных рамок и свободно переливается за границы отдельных государств; как и христанство, кооперация стремится создать новый социальный мир, с новым человеком, новыми формами общественной жизни, новыми целями и но¬выми мотивами человеческого поведения.

Правда, в реальной жизни кооперативное движение является классовым движением. Но ведь и первое христианство в исто¬рической действительности было классовым движением, движе¬нием социально обездоленных и эксплуатируемых классов греко-римского общества.

По своим же целям кооперация, как и первое христианство, стоит выше каких бы то ни было классовых интересов.
Идеал кооперации, как и современного социализма, есть вне¬классовый идеал, общество, не знающее социальной эксплуа¬тации *.

Наличность в реальном кооперативном движении этой мощ¬ной струи социального идеализма доказывает недостаточность и несовершенство существующей кооперативной идеологии.

Ибо откуда бьет эта идеалистическая струя, если не из под¬линного кооперативного идеала, который живет в сознании ко¬оперативной массы?

Значит, существует же он, кооперативный идеал; значит, он не призрак, а некоторая реальность; значит, не компромисс ко¬операция, а некоторая абсолютная ценность, которую наука дол¬жна точно описать и установить ее действительную природу *.

И в этом случае, как и в стольких других, серая теория ока¬залась позади зеленеющей жизни. Бессознательный разум масс оказался выше ученых теорий.

Кооперативное движение не по недоразумению насквозь про¬никнуто, в своих высших проявлениях идеализмом, и япостара¬юсь показать, что кооперативный идеал не только существует, но что это самый высокий социальный идеал, какой только может себе представить слабая человеческая мысль.

2.
Кооперативный идеал вполне совпадает с идеалом совершенного анархизма*. Кооперация отрицает какую бы то ни было власть человека над человеком, власть большинства над меньшинством совершенно так же, как и власть меньшинства над большин¬ством.

Кооперация вполне свободна — кооператив никого не при¬нуждает вступать в члены кооператива и никого не задерживает в своей среде. Всякий столь же свободно входит в кооператив, как и уходит из него.

В кооперативе нет принудительной власти. Правление, избран¬ное членами, отнюдь не является такой властью, ибо каждый может избавиться от подчинения данному правлению, выйдя из кооператива. В этом существенное принципиальное и основ¬ное различие между правлением и правительством. Правитель¬ство в демократическом государстве (хотя бы это государство было социалистическим) также избирается прямо или косвенно большинством граждан, но оно является принудительной властью потому, что само-то участие в государстве не является для каждого гражданина актом свободного волеизъявления.

Весь строй кооператива в каждый данный момент определя¬ется связанным договорами участвующих в нем лиц и может быть во всякий момент изменен в желательном смысле. Правда, этот строй определяется волей большинства, и меньшинство дол¬жно склоняться перед этой волей. Тем не менее воля меньшин¬ства нисколько не подавляется волей большинства, ибо мень¬шинство имеет полную возможность уйти из кооператива и по¬строить новый, свой собственный кооператив, в котором получит полное проявление воля тех лиц, которые были не согласны с решениями большинства членов старого кооператива.

Таким образом, все лозунги анархизма находят себе полное проявление в кооперативе. Кооператив является, следовательно, организацией анархического хозяйства, иначе говоря, в коопера¬тиве осуществляется в принципе самый высокий социальный идеал *.

С точки зрения современного социального мировоззрения, признавшего человеческую личность высочайшей ценностью мира, абсолютной целью в себе, только свобода личности и мо¬жет быть признана высшим социальным идеалом. Это открыли отнюдь не анархисты — это ясно и определенно формулировал величайший представитель философской мысли нового време¬ни — Кант, категорически заявивший в своей «Метафизике нра¬вов» *, что существует только одно прирожденное, естественное право человеческой личности и этим правом является право каж¬дого человека на свободу, независимость от принуждающей воли другого человека. Все прочие права человеческой личности суть следствие основного и единственного, первоначального естест¬венного права.

Современное социальное мировоззрение признало личность человека верховной и абсолютной ценностью, целью в себе. Каждый человек есть бесконечно сложная, никогда не повторя¬ющаяся индивидуальность, которая однажды приходит в мир, чтобы потом навсегда из него исчезнуть. Как верховная цель в себе человек не может быть никогда обращен в средство для других целей *.

В этом смысле все человечество имеет не больше ценности, чем каждый отдельный человек. Ибо бесконечность не может быть увеличена ни от какого ее умножения.

«—Представь,— говорит Иван Карамазов Алеше в «Братьях Карамазовых»,— что ты возводишь здание судьбы человеческой с целью в финале осчастливить людей, дать им, наконец, мир и покой, но для этого неминуемо предстояло бы замучить всего одно только крохотное созданьице, вот того самого ребеночка, бившего себя кулачком в грудь, и на неотмщенных слезках его основано это здание, согласился ли бы ты быть архитектором на этих условиях, скажи и не лги!
— Нет, не согласился бы,—тихо проговорил Алеша.
— И можешь ли ты допустить идею, чтобы люди, для кото¬рых ты строишь, согласились бы сами принять свое счастье на неоправданной крови маленького замученного, а, приняв, остаться навеки счастливыми.
— Нет, не могу допустить.»

И, конечно, иначе не может ответить ни один человек с нрав¬ственным сознанием. Даже ради всего человечества нельзя при¬носить в жертву человеческую личность, как бы ничтожен ни ка¬зался отдельный человек!

Социальным идеалом является такое состояние общества, при котором ничья личность не приносилась бы в жертву ин¬тересам целого, при котором все интересы были бы гармонично примирены и все были бы одинаково свободны. Совершенное об¬щество есть общество вполне свободных людей.

К этому идеалу стремится человечество своим трудным и тернистым путем, через кровь, насилие и борьбу. Как далекая звезда, идеал свободы озаряет исторический путь людей и ука¬зывает им цель, к которой нужно направлять свои усилия.

В нашу историческую эпоху социальная борьба идет под знаком интересов большинства. Трудящиеся народные массы, эксплуатируемые незначительной группой неработающих, стремятся завоевать свою свободу. Но власть большинства надменьшинством все же есть отрицание свободы, и социальная борьба не прекратится, пока каждый не станет вполне свободен, пока не исчезнет какая бы то ни была власть человека над человеком.

Коллективизм, государственный социализм есть организа¬ция общества в интересах большинства*. Коллективизм пред¬полагает сильную государственную власть, поглощение воли от¬дельных личностей волей большинства.
Социалистическое государство стоит гораздо выше современ¬ного, в котором меньшинство господствует над большинством. Но господство большинства над меньшинством все же есть отри¬цание свободы, все же есть деспотизм и насилие.

Социальный идеал требует вполне свободного общества. Но, конечно, вполне свободное общество не есть общество, лишен¬ное организации, и в свободном обществе одни люди должны руководить действиями других, а другие должны исполнять указания первых.

Но такое исполнение, чтобы быть свободным, должно осно¬вываться не на принуждении, не на власти руководителя, а на добровольном согласии исполнителя следовать указаниям руко¬водителя.

Кооператив дает нам образчик свободного общественного союза уже в недрах современного общества, основанного на насилии. Правление кооператива не обладает принудительной властью, но его деятельность существенно важна для успеха ко¬оперативной работы; правление организует все хозяйство коопе¬ратива, указывает задачи и цели каждого отдельного работ¬ника, устанавливает взаимную зависимость всех отдельных ча¬стей и элементов кооперативного хозяйственного целого, не опи¬раясь ни на какой внешний авторитет, кроме согласия каждого члена кооператива подчиняться решениям большинства.

Правда, реальная кооперация, которая объединяет милли¬оны трудящихся во всех странах, не может считаться выраже¬нием вполне свободной хозяйственной организации.
Дело в том, что в основе огромного большинства современ¬ных кооперативов лежит наемный труд. Рабочий, работающий по найму в кооперативе, работает в нем не потому, что эта ра¬бота соответствует его желаниям и влечениям, а под влиянием голода и нужды — совершенно так же, как и при работе в ка¬питалистическом предприятии.

В кооперативе, основанном на наемном труде, свобода су¬ществует лишь во взаимных отношениях хозяев кооператива — его членов. Но в отношениях кооператива к тем, кто зыполняет в нем трудовую функцию, царит такая же принудительная власть имущего над неимущим, как и в отношениях капитали¬ста-предпринимателя к своему рабочему.

Значит, современная кооперация лишь в принципе является свободным хозяйственным союзом; в реальной же действитель¬пости кооперация, как общее правило, опирается на насилие, подобно капиталистическому предприятию.

Однако это верно только по отношению к части современной кооперации, именно к той части последней, которая основыва¬ется на наемном труде.

Вся же трудовая кооперация имеет иной характер. Трудо¬вая кооперация действительно является вполне свободным хо¬зяйственным союзом трудящихся лиц. Трудовая кооперация стремится осуществить, таким образом, в своих внутренних от¬ношениях уже хозяйственный строй идеального общества.
3.
Трудовые кооперативы являются во всех отношениях свобод¬ными хозяйственными организациями, ни с какой стороны не опирающимися на принуждение.

Правда, именно благодаря этому трудовые кооперативы при современных условиях хозяйства оказываются наименее жизнеспособными и распространенными, представляя в этом отноше¬нии разительный контраст с кооперативами, основанными на наемном труде.

Но по той же самой причине, по которой в капиталистиче¬ском обществе только кооперативы, основанные на наемном труде, могут иметь успех, в социалистическом обществе для всех этих кооперативов места не найдется.
Все кооперативы, основанные на наемном труде, объединяют те или другие группы собственников. Уничтожение частной собственности упразднит в социалистическом обществе всю эту кооперацию.

Однако одна группа кооперативов возможна и при социалистическом строе, именно трудовая кооперация. Для кооперации этого рода найдется место и при социализме по той причине, что государственный социализм объединяет и организовывает на¬циональный труд на принудительном начале*, между тем как трудовая кооперация исполняет то же на началах полной свободы трудящихся.

Чтобы предотвратить подавление личности обществом, в со¬циалистическом государстве крайне важно оставить открытым путь к совершенно свободным хозяйственным организациям. Та¬кими свободными организациями явятся в социалистическом об¬ществе трудовые кооперативы различных типов.

Прежде всего в социалистическом государстве должны получить большое развитие производительные артели. На государственных и муниципальных фабриках работа должна исполняться на основе всеобщей трудовой повинности, причем не может быть предоставлено полной свободы в выборе рода труда. Конечно, чрезвычайно важно во всех отношениях, чтобы ограничения в выборе занятий были сведены к минимуму. И это вполне до¬стижимо при помощи регулирования продолжительности труда в зависимости от его большей или меньшей привлекательности и других соответствующих мер.

Однако полной свободы в выборе труда при государственной или муниципальной организации производства все же не будет, ибо государственная власть не может не настаивать на том, чтобы все продукты, в которых нуждается население, и в соот¬ветствующей пропорции для каждого продукта были изготовлены.

Принудительно организуемый труд в социалистическом го¬сударстве еще долгое время должен иметь первенствующее зна¬чение в области производства всех тех продуктов, которые жизненно необходимы для общества и производство которых в то же время мало привлекательно для человека само по себе.

Сюда относится, например, горное дело. Работа в глубоких рудниках и шахтах мало кому может быть приятна, но общество без нее обойтись не может.

Однако принудительный хозяйственный труд сам по себе на¬столько нежелателен, что он должен быть сведен к возможному минимуму. Принудительная система труда должна быть вос¬полнена в социалистическом государстве трудом совершенно свободным, организуемым на началах кооперации.

Государство и его местные органы могли бы брать на себя организацию тех родов труда, которые мало привлекают добровольных рабочих. Вместе с тем государство могло бы открывать возможность образования разного рода свободных трудовых ко¬оперативов *.

Эти трудовые кооперативы могли бы возникать следующим образом *. Государство при социалистическом строе является владельцем и верховным распорядителем всех общественных средств производства. Но нет никакой необходимости, чтобы государство во всех случаях и неизменно само руководило обще¬ственным трудом.

Возможен и такой порядок. Государственная власть отдает во временное пользование те или иные средства производства трудовым кооперативам. Трудовые кооперативы берут на себя обязательства выполнять все требования, которые им предъ¬явит государство, и прежде всего поставлять в государственные склады и магазины определенное количество продуктов.

Весьма возможно, что при такой передаче общественных средств производства в пользование рабочей ассоциации госу¬дарство обеспечит себе большее количество продуктов, чем при непосредственном использовании данных средств производства при помощи трудовой повинности. Эта возможность объясня¬ется благоприятным влиянием свободы частной предприимчи¬вости и организации труда на добровольных началах.

Всякая государственная организация страдает бюрократиз¬мом и шаблонностью выполнения. Государственная власть мо¬жет рассчитывать только на среднего рабочего, среднюю производительность труда, среднюю изобретательность, предприимчивость и т. д. Рабочий на государственной фабрике не имеет никаких мотивов развивать более чем среднюю энергию труда и давать более среднего количества трудового продукта. То же нужно сказать и о руководителях хозяйственных процессов — техниках, инженерах и пр.

Трудовая кооперация должна дать выход свободным творче¬ским силам общества. Группа рабочих берет на свой страх и риск определенный комплекс средств производства, принадле¬жащих государству. Государство обеспечивает свои интересы обязательством, возлагаемым на образующийся трудовой кооператив, поставлять в пользу государства необходимое количество продуктов.

Но рабочая группа может произвести большее количество продуктов или продуктов лучшего рода, чем те, которые производились раньше при помощи данных средств производства. Избыточное количество продуктов, равно как и выгода улучшения их качества, достается самому кооперативу.

Таким образом, члены кооператива получают мотив разви¬вать более чем среднюю энергию труда, более чем среднюю предприимчивость, изобретательность и пр.

В трудовые кооперативы будут объединяться люди выше среднего уровня, между тем как для рядовых рабочих будут открыты государственные и муниципальные мастерские*.

Возможность большего заработка в трудовых кооперативах будет вполне оправдываться большей производительностью труда членов этих кооперативов сравнительно с рядовыми ра¬бочими. С другой стороны, эта возможность большего заработка будет компенсироваться риском заработать менее: если коопера¬тив не выполняет перед государством своего обязательства по¬ставить определенное количество продуктов (соответствующее среднему поступлению продуктов при государственной органи¬зации труда), то члены кооператива обязываются возместить го¬сударству недостающую ценность из своего собственного тру¬дового дохода,

Трудовые кооперативы, возникающие таким образом, будут двоякого рода. Одни из них будут объединять производителей того же продукта, другие будут объединять производителей раз¬личных продуктов, удовлетворяющих потребностям членов тру¬довой группы. Кооперативы первого рода образуют собой про¬изводительные ассоциации, кооперативы второго рода — общины.

Областью производительных ассоциаций явится промышлен¬ность, областью общин — сельское хозяйство.
Идеал коммунального социализма, представителями кото¬рого были Фурье и Оуэн, в наше время должен считаться уст¬раненным ходом хозяйственного развития.

Мы не можем в настоящее время представлять себе будущее общество, распавшимся на независимые или почти независимые друг от друга небольшие общины, которые соединят внутри себя сельское хозяйство с промышленностью и будут удовлетворять большую часть своих потребностей своим собственным трудом. Коммунальный социализм игнорирует огромное значение территориального разделения труда внутри общества, а также необходимые размеры концентрации промышленного производ¬ства.
Внутри социалистической общины не найдется места ни для современного металлургического завода, ни для угольной копи, ни для современной фабрики.

Распадение социалистического общества на отдельные об¬щины знаменовало бы собой отказ от всей современной техники с ее железными дорогами, машинами и пр. И, конечно, на такой отказ человечество не пойдет.
Тем не менее коммунальный социализм все же заключает в себе зерно истины. Зерно это заключается в идее сельскохо¬зяйственной общины.

Как всем известно, и как это множество раз доказывалось в специальной литературе, выгоды крупного производства в сель¬ском хозяйстве гораздо менее значительны, чем в промышлен¬ности. В некоторых отраслях сельского хозяйства, например в ин¬тенсивном животноводстве, выгоды эти почти исчезают, так как уход за молодыми животными и птицей требует такой тщатель¬ности и такой индивидуализации труда, которые недостижимы при крупных размерах производства.

Тем не менее в большинстве случаев и в сельском хозяйстве крупное производство представляет известные, хотя и не столь большие, выгоды сравнительно с мелким; но выгоды эти компен¬сируются преимуществом трудового хозяйства перед капитали¬стическим *.

При социалистическом строе крупное сельское хозяйство с точки зрения интересов всего общества явится более жела¬тельным, чем мелкое, ибо при крупном хозяйстве общество бу¬дет обеспечено в наибольшем количестве предметами питания.

Между тем в настоящее время в большинстве стран в сель¬ском хозяйстве решительно преобладает мелкое производство, причем в силу социальных условий наблюдается постепенное вытеснение мелким сельским хозяйством крупного