Прогнозирование и формирование новых экономических принципов уже давно занимает умы многих экспертов и аналитиков. Строго говоря, решение этих вопросов должно стать главной экономической темой XXI века. Будучи неразрывно связанной с духовным развитием человека, она в значительной степени будет определять материальные условия существования человечества в будущем: будет ли оно наполнено катаклизмами или предоставит ему перспективу перехода на качественно иной уровень своего развития.

Нынешний этап развития человечества характеризуется тотальным господством общества потребления. Большинство развивающихся стран стремится достичь стандартов потребления развитых западных стран. Приходится признать, что все иные модели экономического и социального развития не выдерживают конкуренции с экономикой потребления и постепенно перестают существовать, и поэтому, казалось бы, сложно придумать экономике потребления принципиально новую альтернативу.

Эра потребления в том виде, в котором мы ее знаем, началась в середине позапрошлого века с появления рекламы, что фундаментальным образом изменило основы функционирования экономики. С этого момента производители товаров стали понимать, что от того, насколько эффективно потребители будут подвергаться манипуляции через общественное мнение, формируемое рекламой, зависит их благосостояние. Экономика начинает производить и предлагать на рынок фиктивный товар, т.е. товар, который предназначен для утоления несуществующей потребности, или потребности, о наличии которой потребитель не подозревает до того момента, пока не прочтет рекламу этого товара. Это товары, которые никакой потребности не удовлетворяют, но потребителю внушается, что такая потребность у него есть.

Если проанализировать ассортимент товаров, предъявляемых потребителю, обнаруживается, что на сегодняшний день не более 30% товаров соответствуют базовым потребностям человека, а все остальные товары удовлетворяют потребности, которых не существует.

Еще одно важное явление, связанное с экономикой потребления – это мода. Расцвет моды предполагает, что немодная вещь заменяется модной, несмотря на то, что она не перестает удовлетворять базовую потребность, и эти новые образцы целенаправленно создаются и предъявляются потребителю, чтобы он менял принадлежащие ему на другие.

Потребителю внушают, что, как только появляется новый товар, следует заменить имеющиеся товары новыми, не глядя на то, удовлетворен ли он потребительскими аспектами прежнего товара. Понятие моды распространилось за пределами одежды и аксессуаров, и стало распространяться на большинство категорий потребительских товаров – это и автомобили, и телевизоры, и холодильники, и все, что угодно.

Стремление формировать спектр потребностей потребителя, расширять его, то есть делать потребителя нуждающимся во все большем и большем количестве товаров, стремление заставлять потребителя менять имеющиеся у него товары, не утратившие потребительской ценности, не исчерпавшие своей практической полезности, составляют фундамент экономики потребления.

Раскручивающийся маховик, который называется «экономический рост», связанный с расширением производства, с увеличением объема и удельного веса финансовых рынков и так далее, не дает остановиться обладателям такой экономики. Он заставляет их нещадно эксплуатировать потребителя – который является непосредственным объектом манипуляций, легко доступен благодаря средствам массовой информации и другим формам продвижения товара – одновременно стремясь к тому, чтобы количество потребителей, которым он может предложить свои товары (и вместе с товарами – эту модель потребления), увеличивалось за счет освоения других рынков.

Жизнь многих людей, в результате действия на них среды, заточенной под экономику потребления, сводится к тому, что они ищут новые товары, активно меняют старое на новое. Разговоры их сводятся к тому, где кто видел что-то новое… «Вот, у меня новый автомобиль! А ты видел, какой у меня новый мобильный телефон?» Кстати, в результате этой бесконечной гонки производится в несколько раз больше товаров, чем это нужно.

Навязываемый обществу тип потребления подобен наркотику – отказаться от все новых и новых потреблений для человека чрезвычайно сложно, несмотря на то что каждый наверняка внутри себя со всей неутешительностью констатирует, что счастья с покупкой новой машины не прибавляется, а если и прибавляется, то очень ненадолго. Еще Илья Ильф как-то заметил: «Вот уж и радио изобрели, а счастья все нет»…

Экспоненциальный экономический рост, заложником которого поневоле становится экономика потребления, в условиях которого живут уже многие поколения, имеет объективно обусловленные пределы. И пределы эти связаны с самой конечностью нашей планеты, ее невозобновимых, а главное, возобновимых природных ресурсов, скорость восстановления которых на несколько порядков отстает от темпов их потребления. При сохранении нынешних тенденций увеличения объема производства и потребления пределы роста на Земле могут быть достигнуты уже в обозримом и вполне реальном, а отнюдь не туманном будущем.

Пока человечество в основном предпочитает бояться об этом думать. И развитые, и развивающиеся государства продолжают жить по инерции, планируя свое будущее в значительной мере как стихийное продолжение настоящего.

Тем не менее, есть надежда на то, что чутко реагирующий на изменения изощренный человеческий эгоизм, просчитывая на несколько шагов вперед дальнейшее развитие событий, будет просто-таки вынужден реагировать с упреждением наступления катастрофической стадии, точки невозврата. Главный вопрос – появятся ли такие убедительные для большинства предвестники до развития необратимых процессов в экономике и обществе или понимание неизбежности катастрофы придет тогда, когда шансы на ее предотвращение будут уже потеряны.

И все-таки, есть ли экономике потребления какая-либо альтернатива?

Прежде всего можно говорить о возможности принятия принципиально иной поведенческой парадигмы, базирующейся, как это банально ни звучит, на общности и взаимозависимости людей живущих в разных уголках планеты а также окружающей их среды.

Этот, кажущийся теперь уже многим неизбежным, фазовый переход крайне труден для рыночной системы по причинам не только субъективного, но и объективного порядка – ей нужно в каком-то смысле переступить через самое себя и через некоторые основы своего почти четырехсотлетнего существования. Способна ли она подняться над корпоративными и узко национальными интересами, над рыночным эгоизмом и заботами о максимизации прибыли сегодня даже рискуя тем, что завтра может и не наступить? А ведь именно этого – какого-то другого дыхания, другого временного стратегического мышления – и требует от нее задача перехода к новой парадигме.

Новые экономические идеалы и ценности едва ли могут быть быстро восприняты подавляющим большинством населения – поначалу они явятся достоянием лишь «просвещенного» меньшинства. И, значит, любое национальное правительство, решившееся в этих условиях на так называемые непопулярные меры (лимитирование энергопотребления, ограничение рекламы, ограничение нормы прибыли и т.п.), неизбежно окажется заложником «непросвещенного большинства», которое отвернется от него на ближайших же президентских или парламентских выборах.

Тем не менее, именно и в том числе за счет того же самого инструментария – а именно, рекламы и моды, подобно моде на некурение, вполне возможно сдвинуть с мертвой точки этот лежачий камень. Другими словами модной вполне можно сделать «консервативную» модель потребления, основанную на «продвинутом» знании законов развития мироздания и видении будущего, которая заключается в том, что в основном употребляются товары, которые удовлетворяют базовые потребности, и употребляются они до тех пор, пока способны их удовлетворять, то есть до физического износа. Один только этот шаг убивает огромное количество зайцев – от колоссальной экономии все более дефицитных ресурсов до возможности более справедливого распределения высвобождающихся ресурсов среди нуждающихся стран.

Правильно организовать переходный период от старой экономической парадигмы к новой – задача нечеловеческой сложности. Большинство экспертов сходятся во мнении, что это будет по силам только наделенному всей полнотой власти наднациональному органу, «мировому правительству», решения которого были бы приняты всеми странами как обязывающие! Главная проблема здесь в том, что «экономика потребления необходимого и отдачи всего остального» может сработать только если ее принципы будут одновременно приняты всеми, при условии добровольного следования каждой из существующих стран руслу этой равнообязательной для всех стратегии.

Применительно к конкретным потребителям, переход на новые принципы потребует от населения развитых стран готовности к известному самоограничению, без чего невозможно будет прийти к искомому состоянию равновесия. Но соступить с достигнутого жизненного уровня, даже если это означает отказ от целого ряда очевидных излишеств, психологически очень непросто, особенно, если данный шаг не диктуется очевидными для всех мотивами – военным положением, экономическим кризисом, последствиями стихийного бедствия и т.д.

Как это сделать?

Реализация этих преобразований абсолютно невозможна без кардинальной психологической перестройки самого человека, без переориентации системы его ценностей, без коренного поворота в его отношении к «ближнему», к обществу, к окружающему его миру, а также к находящимся за временным горизонтом его существования наследующим ему поколениям. Словом, как говорится, начинать нужно с детского сада…

Итак, как бы на первый взгляд уныло ни звучало, но человечеству рано или поздно придется перейти на модель потребления и производства необходимого, а избыточные продукты и ресурсы направлять, посредством налогообложения, через некоммерческие организации и т.д., вне страны, туда, где на такие ресурсы существует потребность и нехватка. При этом «отдающая» страна должна быть уверена, что она будет обеспечена извне всем тем, чего ей не хватает. То есть мы здесь говорим о некоем подобии взаимного экономического поручительства в масштабах человечества, основанного на осознании единства и взаимозависимости всех его составляющих. Несмотря на кажущиеся здесь призраки коммунизма или религиозных догм, главной движущей силой этого перехода будет выступать элементарный здравый расчет и инстинкт самосохранения человека называющего себя разумным.

Действительно ли возможны перемены, о которых мы говорим? Может ли в действительности мир замедлить приближение пределов и избежать экономического коллапса? Достаточно ли для этого времени? Достаточно ли средств, технологий, свободы, дара предвидения, чувства общности, ответственности, воображения, дисциплины и любви в глобальном масштабе? И, самое главное, с каких конкретных шагов человечество должно и может начать эти преобразования?

В рамках одной статьи крайне сложно даже наметить весь круг связанных с данной проблемой вопросов. В ближайших номерах нашей газеты мы будем пытаться нащупать возможные подходы к поиску ответов на эти вопросы.